Христос воскрес! Христос воскрес!
Ещё из вод вселенских
во временной неяркий срез
нерукотворной фрески
зародыш соллца не проник,
но за пределом зренья
пробился ключ, возник родник,
течёт ручей смиренья.
Всесильный, светлый и простой -
журчит сквозь толщу мрака:
Христос воскрес, мой Царь святой,
во тьме, во мгле барака!
Эскизы плоти, мир теней,
земного ада дленье -
Спаситель здесь, воскрес во мне
в посмертное рожденье.
И умирают стон и страх
измученного тела,
и боль, как ложь и мишура,
мертвея, отлетела.
И я встаю и пайку ем
как манну жизни вечной.
Я жив, я буду и я есмь
с водой голгофской вешней.
Она течёт во мгле вражды
хвалою и осанной
до Божьей утренней звезды,
до встречи несказанной.
Сиянье славы неземной
во тьме, во мгле... Во мне, со мной.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
К Богу - как к Отцу. - Тамара Локшина Мой отец никогда не держал меня на руках, мне не знакома отцовская любовь и ласка, безразличие и укоры были моими постоянными спутниками детства. Для него я всегда была ребенком второго сорта, только потому, что родилась девчонкой (к моим братьям он относился совершенно по-другому). Эту неприязнь я чувствовала всем своим существом. Когда я вышла замуж, он иногда навещал нас и то-ли из чувства вины, то-ли еще по какой-то причине приносил конфеты... мне хотелось прижаться к нему, ведь он был моим отцом, но где-то внутри я отмечала для себя, что по прежнему боюсь его. Во мне был невосполнимый вакуум желания близких взаимоотношений но между нами по прежнему стояла какая-то непреодолимая стена. Я верю, что Бог расплавит его сердце, ведь он страдает от этого не меньше чем я, может быть даже не понимая этого.
Я безмерно благодарна Богу за то, что Он стал моим Отцом и восполнил во мне эту утрату.
